Жан Ванье - Жан Ванье Община — место прощения и праздника
Бедные благовествуют нам Евангелие. Именно поэтому они являются сокровищами Церкви.
Когда я приехал в Тросли–Брёй, маленькую деревушку на севере парижского округа, я встретил Рафаэля и Филиппа. Ради Иисуса и Евангелия я пригласил их идти со мной. Так и был основан «Ковчег». Забирая их из приюта, я знал, что это будет на всю жизнь. Было невозможным установить с ними тесную связь, а затем, некоторое время спустя, заново отправить их в больницу или куда бы то ни было ещё. Моя цель, когда я основывал «Ковчег», состояла в создании семьи, общины для и с теми, кто слаб и беден по причине умственной отсталости, кто чувствует себя одиноким и брошенным.
Постепенно я открыл их дар. Сначала я мог считать себя великодушным. Но, живя с Рафаэлем, его братьями и сёстрами я начал понимать свои собственные пределы и свои сложные разнообразные мотивировки. Для того чтобы войти с ними в отношения, нужно было, чтобы я открыл свою бедность, чтобы я задержал «свои планы», если хочу открыть в себе ребёнка, чадо Божие. Именно так я обнаружил Союз, связывающий меня с самыми слабыми и самыми бедными; Иисус послал меня войти в Союз–Завет, который Он установил с бедным.
Теперь, вместе с теми, кто пришёл помогать мне и кто открыл как и я благодать в сердце бедного и самих бедных, мы составляем народ, великую семью, общину. И мне даже в голову не может прийти, что я могу разорвать узы этого единства. Это было бы величайшей неверностью.
С течением времени я понял, что не существует противоречия между моей жизнью с бедными и моей жизнью молитвы и единения с Богом. Конечно, Иисус открывается мне в Евхаристии и необходимо, чтобы я проводил с Ним некоторое время в уединённой молитве. Но Он открывается также в жизни с моими братьями и сёстрами. Моя верность Иисусу выражается в моей верности моим братьям и сёстрам по «Ковчегу», особенно к самым бедным.
Если я проповедую на собраниях и принимаю на себя роль руководителя, то всё это происходит по причине Завета; именно он лежит в основании моей жизни. В остальном только служение.
В Церкви я поражаюсь рвению тех, кто посвящает себя Богу для жизни в молитве и поклонении. У других — миссия проповедовать Евангелие или совершать дела милосердия от имени Церкви. Я чувствую, что моё место в Церкви и в человеческом обществе — идти вместе с бедными и слабыми; делать так, чтобы каждый из нас возрастал вместе с другими, чтобы мы поддерживали друг друга для того, чтобы быть верными нашему глубокому внутреннему созреванию, нашему пути к внутренней свободе, а иногда к большей внешней самостоятельности.
Наша община не может быть религиозной общиной и даже общиной христианской, в том смысле, что всё связано с Церковью, и все принадлежащие ей являются христианами. Мы принимаем бедных в нашу общину не потому, что они обязательно христиане; мы принимаем их потому, что они отсталые люди, пребывающие в нужде. А те, которые свободно идут жить с нами, сначала для того, чтобы помогать, а затем просто потому, что они признают связи, которые объединяют нас, даже если они не разделяют веру в Иисуса, не могут ли и они сказать «да» союзу? Я знаю, что мой союз с бедным связан с союзом с Самим Бедным, которым является Иисус. Именно Иисус привлёк меня к Себе; только благодаря дару Святого Духа я смог ответить на вопль Его печали. Для других эта вера может быть менее явной.
Но все мы призваны к одной и той же вере. Я хочу остаться верным этому Союзу–Завету с моими братьями и сёстрами по «Ковчегу», жить и умереть с ними.
3. Первый призыв:опыт покоя
Если кто–то начинает путь к единству, странствие к обетованной земле, так это потому, что глубины его бытия испытали прикосновение. Он испытал основополагающий опыт, словно камень его эгоизма был пробит посохом Моисея, и вода прорвалась, словно камень, закрывавший могилу, откатили, и глубины его бытия смогли выйти. Это опыт — может быть ещё достаточно слабый — нового рождения, освобождения, удивления, времени помолвленности со вселенной, со светом, с другими и с Богом. Это опыт жизни, в которой ты чувствуешь себя глубоко единым со вселенной и Богом, несмотря на то, что вполне остаёшься самим собой в том, в чём ты являешься наиболее живым, наиболее являющим своё великолепие, наиболее глубоким. Это значит открыть в себе источник, текущий в жизнь вечную.
Этот опыт в начале нашего странствия, кажется, уже предвкушает свою окончательную цель, это словно поцелуй, предвозвещающий свадьбу. Этот опыт представляет собой призыв и направляет наши шаги, раскрывая наше окончательное предназначение. Этот момент удивления представляет собой самую личную реальность из всех существующих. Но очень часто это выражается в следующем контексте: он может быть встречей с бедным. Его призыв пробуждает во мне ответ, и я обнаруживаю живые источники, сокрытые в глубинах моего бытия. Этот призыв можно открыть также при встрече с очень уважаемым или уважаемыми людьми в общине. Смотря на них и слушая, я обнаруживаю, кем хотел бы быть я. Эти образцы для подражания становятся тогда отражением глубин моей личности, и я таинственным образом чувствую, как меня влечёт к ним. Или это призыв, ещё более таинственный, сокрытый в глубинах сердца, может быть, вызван Евангелием, написанным ли, или возвещённым. Он даёт ощущение смутно угадываемой обетованной земли, обретения «дома», «собственного места». Часто этот опыт бывает таким, что вводит человека в общину, или же направляет жизнь человека иным образом.
Этот опыт может быть взрывом жизни, ярким моментом, исполненным мира, спокойствия, или, может быть, более скромно, прикосновением мира, чувства благополучия, чувством присутствия на «своём месте» и с теми людьми, для которых ты и создан. Этот опыт придаёт новую надежду: возможно продвигаться вперёд потому, что смутно проглядывает что–то по ту сторону материальных реальностей и пределов человеческой природы; начинает угадываться, что достигнуть счастья возможно; проглядывает «небо».
Этот опыт показывает нам глубины нашего бытия. Однажды войдя в общину и выступив в поход, может случиться, что придут облака, чтобы затмить солнце или, что видимым образом закроются глубины нашего «Я». Но этот опыт, однако, остаётся, будучи сокрытым в памяти сердца. Уже известно, что самая углублённая жизнь в нас — свет и любовь, и что мы должны продолжать идти в пустыне и в ночи веры, чтобы получить в определённый момент глубинное откровение нашего призвания.
Когда кто–либо, прибыв в общину, вполне чувствует себя как у себя дома, пребывая в совершенной гармонии с окружающими и с общиной — это знак того, что, может быть, он призван остаться здесь. Это чувство часто заключает в себе призыв Божий, который должен быть подтверждён призывом со стороны общины. Союз — это встреча двух призванных, взаимно удостоверяющих своё призвание.
Когда кого–то очень сильно привлекли некоторые люди из общины, это является также для этого человека знаком того, что он призван войти в ту же форму союза. Аристотель говорит, что если хочешь познать человека, нужно спросить у него, кто его друзья.
Кажется, что многие молодые люди не отдают себе в достаточной мере отчёт о важности и глубине чувства «благополучия», когда встречают общину, и эта встреча заключает в себе призыв Божий.
Конечно, испытав этот основополагающий опыт, ещё можно сомневаться. Прельщённые богатствами и заботами мира, из боязни осуждения, трудностей, преследований или из–за психологической неспособности принять решение, они могут отстраниться от откровения этого света. Они пускаются на поиски извинений: «Я не готов; мне ещё нужно попутешествовать, посмотреть, понять, что представляет собой мир; посмотрим через несколько лет». Но часто, о горе! они не увидят ничего; станут жертвами обстоятельств; найдут других друзей, чтобы успокоить чувство одиночества; у них больше не будет случая пережить этот основополагающий опыт принадлежности к общине надежды. Они встанут на другой путь, и встреча с Богом и с бедным произойдёт другим образом и в другой момент.
Иисус, взглянув на молодого человека, полюбил его и сказал ему: «Одного тебе недостаёт: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим; и последуй за Мною».
(Марка 10: 21).
Но молодой человек не обладал достаточным доверием; он боялся, потому что полагал безопасность свою в богатствах. А поскольку у него было их много, он отошёл опечаленным.
Призыв — это приглашение: «следуй за Мной». В первую очередь это не приглашение к щедрости, но к встрече с любовью.
Иногда моё сердце плачет, когда я чувствую, что некоторые люди несерьёзно относятся к этому основополагающему опыту призыва. Это — словно они расточают свои сокровища; они потеряют время и может быть полностью отстранятся от света. Однако от нашей земли восходит крик отчаяния, крик алчущих и жаждущих, крик Иисуса:
Жажду (Иоанна 19: 28)
Они не верят толком ни в себя, ни в этот призыв; они не знают, что в них не может найти выхода источник, ждущий высвобождения для того, чтобы оросить наш очерствевший мир. Все молодые люди не знают красоты жизни, сущей в них, готовой излиться.
